Наука по понедельникам. Родословная Астафьева в «Последнем поклоне»

Наука по понедельникам. Родословная Астафьева в «Последнем поклоне»

Наука по понедельникам. Родословная Астафьева в «Последнем поклоне»

11 12 2022

На фото: семья Потылицыных. На фото крайний слева (стоит) Илья Евграфович Потылицын, дедушка В.П. Астафьева, крайняя справа (сидит) - бабушка, Екатерина Петровна Потылицына. 

Материал проиллюстрирован фотографиями из фондов Библиотеки-музея В.П. Астафьева

***

Можно ли одно из главных произведений В.П. Астафьева - повесть в рассказах "Последний поклон" - считать основой для изучения подлинной биографии писателя и истории его семьи? 

Сам Виктор Петрович по этому поводу в разные периоды жизни высказывался довольно противоречиво. В нескольких интервью он подчеркивал, что "Последний поклон" - не документ, а художественное произведение, а значит, является писательским вымыслом. Однако в предисловии к 15-томному Полному собранию сочинений (1997-98 гг.) писал: «В творчестве моём биография отображена довольно полно и подробно прежде всего в самой моей «толстой книге» – «Последний поклон». Об этом же В.П. Астафьев пишет и в комментариях к 5-му тому Полного собрания сочинений, отданному «Последнему поклону».

Сопоставлению фактов биографии В.П. Астафьева, сюжета и системы персонажей «Последнего поклона» посвящена статья, фрагменты которой мы сегодня публикуем. 

Ее авторы - Надежда Яновна Артамонова (Сакова), в 2017 году, когда была написана статья, - директор Библиотеки-музея, и Денис Юрьевич Хоменко, историк, доцент Красноярского государственного педуниверситета им. В.П. Астафьева.

До знакомства со статьей рекомендуем изучить раздел сайта Библиотеки-музея "Родственники В.П. Астафьева", а также послушать аудиозапись с рассказом Виктора Петровича об истории создания "Последнего поклона" - она выложена в рубрике "Аудиоколлекции" нашего сайта. 

***
ПОВЕСТЬ В.П. АСТАФЬЕВА "ПОСЛЕДНИЙ ПОКЛОН" КАК ИСТОЧНИК ДЛЯ СОСТАВЛЕНИЯ РОДОСЛОВНОЙ ПИСАТЕЛЯ

(фрагменты статьи Н.Я. Артамоновой и Д.Ю. Хоменко)

Жизнь и творчество выдающегося писателя ХХ столетия Виктора Петровича Астафьева привлекает внимание всё большего числа исследователей. Существует богатейшая литература о нём – десятки книг и сотни статей, монографий и диссертаций. Но, анализируя персональные биобиблиографические указатели, мы не нашли публикаций, касающихся вопроса изучения родословной писателя. Отметим, что эта проблема практически не рассматривается и в работах известных астафьеведов Н. Яновского, В. Курбатова, А. Ланщикова.

После изучения материалов по данной теме, можно сказать, что на сегодняшний день в роли наиболее заинтересованного и глубокого исследователя собственной родословной выступает сам Астафьев. К такому выводу приходишь, читая его автобиографические статьи ("Сопричастный всему живому", "Стержневой корень", "Подводя итоги", "Расскажу о себе сам", многочисленные интервью и произведения, прежде всего, повесть "Последний поклон").      

Принятие последней в качестве источниковедческой базы исследования родословной Астафьева может показаться неожиданным, т.к. это расходится с традиционным представлением о способах получения информации для составления родословных. И тем не менее мы предлагаем относиться к повести не как к художественному произведению, а как к документу, содержащему ценные сведения по интересующей нас теме.

Принято считать творчество Виктора Астафьева автобиографичным. В предисловии к 15-томному собранию сочинений он пишет: "…В творчестве моём биография отображена довольно полно и подробно, прежде всего в самой моей "толстой книге" – "Последний поклон". В. Курбатов в своей монографии замечает: "…Всех он [В.П. Астафьев.] собрал в этой поместительной, как хорошая изба, книге, чтобы согреться возле них и поблагодарить жизнь за то, что у него и в сиротстве была крепкая семья, древо рода, где он был не чужой ветвью. Благодаря всем своим дядьям, теткам, племянникам и двоюродным братьям, он теперь вполне знает, что родина – это род, родные люди на родимой земле".
        
Хотя, "как и во всяком сочинении, есть в ней [повести.] и домысел, и вымысел, авторская фантазия, реальные персонажи соседствуют иногда с никогда на свете не жившими, возникшими из … воображения" [фрагмент из интервью В.П. Астафьева], в рассказе о своих родственниках писатель предельно правдив. В описании В.П. Астафьевым своего рода в "Последнем поклоне" мы практически не находим разночтений с его автобиографией.
        
Стремление писателя в книге "подробно и бережно воскресить прекрасную страну своего детства, а с нею и всю свою родню" позволило получить интересный и богатый материал об истории его рода.
          
Анализируя текст произведения, мы составили своеобразные "литературные" досье на всех упоминаемых В.П. Астафьевым родственников. Всего их оказалось 63, в том числе 20 - по отцовской линии, 43 - по материнской. Они представляют четыре поколения рода писателя. Хронологические рамки родословной охватывают 30-е годы Х1Х в. – 90-е годы ХХ в., т.е. период примерно в сто шестьдесят лет. Более подробно описана жизнь семьи в 30-е годы прошлого столетия – время великого перелома русской деревни, которое имело самые трагические последствия как для рода Астафьевых, так и для всей страны в целом.
        
Родоначальник Астафьевых, Яков Максимович Астафьев, прадед писателя, был личностью незаурядной. Согласно деревенскому преданию, в Сибирь он пришёл в середине ХIХ века из Архангельской губернии Каргопольского уезда со слепою бабушкой мальчишкой-поводырём. Происходил прадед "из старообрядческой семьи, не пил горькую, не курил, молился наособицу, был от рождения башковит и в преклонном возрасте тучен телом". Ещё будучи подростком, уйдя в верховья Енисея, стал наниматься в работники на водяные мельницы. Там он освоил мельничное дело и заработал денег, на которые построил свою первую мельницу на речке Бадалык недалеко от Красноярска. Речка была небольшая и в связи с вырубкой лесов стала иссякать. Яков Максимович бросил мельницу на Бадалыке и построил своими руками новую на речке Большая Слизневка возле села Овсянка.

В деревне Яков Максимович Астафьев считался человеком пришлым и, видимо, поэтому получил прозвище Мазов (за то, что "примазался" к деревне). Был он могуч, трудолюбив и прожил более ста лет. Его самого и всех его потомков в Овсянке называли Мазовскими. Мазовские пашни не имели, жили мельницей, огородом и скотом.

У Якова Максимовича и его жены Анны был только один сын - Павел. В силу своего нетерпеливого характера, на мельнице он не прижился. "Хлебопашеством, землёй и каким-либо устойчивым делом дед Павел не занимался и о постоянном труде понятия не имел. Сшибал подряды на заготовку дров и дёгтя, перегон плотов и валку леса, выжиг извести, пиление тёса и даже мрамора; ходил в извоз, устремлялся к молотильному делу, но после того, как порушил несколько молотилок и не смог их наладить, стал клониться к коммерции". Был он заядлым рыбаком, любил охоту.

Павел Яковлевич рано женился, но три первых жены умерли, оставив "множество" детей. В.П. Астафьев называет пятерых: Петра, Ивана, Василия, Авдотью (настоящее имя Елизавета - едва ли не единственный случай, когда имя "родственного" персонажа в повести изменено - Прим. ред.) и Алексея. От четвёртого брака с Осиповой Марией Егоровной (бабушкой из Сисима) Павел Яковлевич имел одного сына - Николая.

03 Астафьевы 143.jpg
Слева на фото - Павел Яковлевич, дед В.П. Астафьева, с супругой Марией Егоровной ("бабушкой из Сисима"), справа - отец Астафьева Петр Павлович и мать, Лидия Ильинична


О своём отце В.П. Астафьев пишет: "Папа мой, деревенский красавчик, маленько гармонист, маленько плясун, маленько охотник, маленько рыбак, маленько парикмахер и не маленько хвастун, был старшим сыном в семье своего отца, Павла Яковлевича". От последнего он унаследовал развесёлый, беспечный характер и лёгкое отношение к жизни. Видя это и беспокоясь о судьбе мельницы, Яков Максимович почти насильно забрал старшего внука из дома и обучил его обращению с мельницей.

 "Восемнадцати лет его [Петра Павловича] женили на Лидии Ильиничне Потылицыной, девушке доброй, домовитой, из большой семьи, которая держалась своим трудом на земле, жила землёю…". Молодая семья жила в большом доме деда Павла. На двух молодых женщинах, почти ровесницах, жене Павла Яковлевича – Марии Егоровне, и жене Петра Павловича – Лидии Ильиничне, и держалось всё хозяйство Астафьевых.

У Лидии Ильиничны и Петра Павловича было трое детей: две дочери, которые умерли во младенчестве, и сын Виктор.
Трагические страницы истории рода Астафьевых связаны с периодом 30-х годов прошлого века. В 1930 году в селе началась коллективизация. Многие жители Овсянки попали под раскулачивание, среди них мельник Яков Максимович и его сын Павел Яковлевич Астафьевы. Первым делом отобрали мельницу, скот угнали в колхоз, семью из дома выгнали, и она ютилась по чужим углам. Летом 1931 года прадеда, ему уже был 102-й год, семью деда - жену и детей - вместе с другими раскулаченными овсянцами отправили в ссылку на север, в Игарку. Сам же дед Павел, заранее предусмотрительно отделивший старшего сына, оказался в красноярской тюрьме, осуждённый на два года за неуплату налогов.

04 Астафьев П. П., Витя, Астафьева Л.И. 1930 г.141.jpg.
Семья Астафьевых: Витя с родителями. 1930 год


Петра Павловича, единственного человека в деревне, обученного мельничному делу вместе с женой зачислили в только что образованный колхоз и определили работать на мельнице. Ему удалось её восстановить, но вскоре случилась авария. Молодого мельника обвинили во вредительстве, арестовали и посадили в ту же тюрьму, в которой сидел его отец. Арестовали ещё одного сына Павла Яковлевича – шестнадцатилетнего Василия. Троих Астафьевых, а с ними ещё тринадцать сельчан привлекли к ответственности по сфабрикованному делу - за "создание контрреволюционной вооруженной организации в Овсянке".

В июле 1931 года на семью Астафьевых обрушилась новая беда – лодка, в которой Лидия Ильинична везла передачу в тюрьму, перевернулась, и она утонула в Енисее. Её нашли только через девять дней и похоронили на сельском кладбище. Семилетнего Витю взяли на воспитание родители матери, Екатерина Петровна и Илья Евграфович Потылицыны.

Почти всех участников "заговора" отпустили на свободу, за исключением отца и старшего сына Астафьевых, а также Дмитрия Петровича Фокина – видимо, за принадлежность к "кулацкому" роду. В апреле 1932 г. их приговорили к пяти годам лишения свободы. Петра Павловича послали в лагерь на строительство Беломоро-Балтийского канала. Павлу Яковлевичу заменили пять лет тюрьмы на ссылку в Игарку, куда его отправили к бедствующей семье.

Первую зиму в Игарке не пережил родоначальник Яков Максимович Астафьев – он скончался от цинги, могила его затерялась в тундре. Той же зимой умер сын Павла Яковлевича – Алексей.

В 1934 году, вернувшийся из заключения отец Виктора Петровича Астафьева, женился вновь: он взял в жёны восемнадцатилетнюю Таисию Ивановну Черкасову из деревни Бирюса. Вскоре у них родился сын Николай. Сына от первого брака Пётр Павлович забрал в новую семью.

Летом 1935 года Астафьевы отправились в Игарку на большие заработки. Одиннадцатилетнего Витю оставили в маленькой барачной комнатёнке, которую занимала семья деда Павла. Отцу, деду, мачехе он был не нужен. Мальчик стал беспризорничать и в конце концов оказался в детском доме.

семья Астафьевых.jpg
фото к биографии АСТАФЬЕВА.jpg

Подписи к фото сделаны рукой В.П. Астафьева


На севере у Петра Павловича и его жены Таисии Ивановны родилось ещё четверо детей: Анатолий, Владимир, Галина и Нина.
В Игарке 7 июня 1939 года в возрасте 57 лет умер дед Павел – он утонул в Енисее.
        
Семья со стороны матери, урождённой Потылицыной – "трудовая, огромная, степенная и певучая" – с наибольшей полнотой представлена в "Последнем поклоне".
        
О родоначальнике, Евграфе Потылицыне, прадеде писателя по материнской линии, в повести почти ничего не говорится – только, что у него были дети: Ксенофонт, Илья и Авдотья.
        
Ксенофонт Евграфович, старший сын, был бездетным вдовцом. Будучи прекрасным рыболовом, он пристрастил к рыбалке маленького Витю Астафьева.
        
Илья Евграфович, дед писателя, был настоящим крестьянином. Его большая семья имела пашню, заимку на Усть-Мане, огород и скот.
        
Авдотья Евграфовна, младшая сестра деда Ильи, была замужем за неким Терентием, который всё время находился на заработках и поэтому дома появлялся редко – "набегами". "И после каждого набега, - пишет В.П. Астафьев в "Последнем поклоне", - оставлял тётку Авдотью в тягостях. Родились у неё только девки. По причине нервности тётки Авдотьи, неустойчивого достатка и обихода девки мёрли одна за другой, но трое выжили, на беду и радость матери". Старшая Агафья принесла Авдотье Евграфовне внука, которого та очень полюбила и стала подряжаться на любую работу, чтобы помочь им.         
        
Илья Евграфович был женат на Екатерине Петровне, "очень уважаемом на селе человеке", которую в деревне за сильный характер, стремление всеми руководить и командовать называли "генералом". Бабушка писателя знала целебные травы и лечила односельчан. Она была очень религиозна, постоянно ходила в церковь. С рассказов родственников известно, что ещё в молодости Екатерина Петровна ездила на моление в Киево-Печерскую лавру.
        
С детства она была приучена к крестьянскому труду: работала на пашне, следила за огородом, вела хозяйство, собирала ягоды, грибы. "Надсаженная я, батюшко, изработанная. Вся надсаженная. С малых лет в работе, в труде всё. У тяти и у мамы я семая была да своих десятину подняла…" – рассказывала бабушка внуку.

Илья евграфович и екатерина петровна.jpg
Илья Евграфович и Екатерина Петровна Потылицыны
           
Крестьянская семья Ильи Евграфовича и Екатерины Петровны была многодетной. В.П. Астафьев называет пятерых сыновей (Иван, Николай-старший, Василий, Дмитрий, Николай-младший) и четырёх дочерей (Мария, Августа, Апроксинья, Лидия).
        
30-е годы для семьи Потылицыных также были полны драматизма. Хотя под раскулачивание и высылку они не попали, у них отобрали пашню и заимку. Лишённые земли, а значит и дела, которым занимались испокон веков, Потылицыны прошли через раскрестьянивание. Коренным образом изменился уклад их жизни.
        
После потери заимки Илья Евграфович потерял интерес ко всему. Голодный 1933 год заставил его пойти на заработки в сельсовет – пилить дрова (на заработанные деньги Екатерина Петровна покупала в городе еду). Дед Илья не умел ничего делать, кроме, как пахать землю и сеять хлеб. Лишённый этой возможности он заболел и в 1935 году умер.
        
Старший сын Ильи Евграфовича, Иван Ильич, в прошлом тоже крестьянин, пошёл работать на пикетный сплавной пост (очень характерный вид заработка для жителей Овсянки, т.к. с 1931г. начался сплав леса по реке Мана). У него было трое детей: Иннокентий, Иван и Михаил.
        
Второй сын Ильи Евграфовича, Николай Ильич-старший, в начале тридцатых годов вместе с женой бежал в город и поселился в частном секторе. Как отмечает В.П. Астафьев, бегство крестьян от коллективизации носило массовый характер: в Красноярске есть целые улицы, где живут выходцы из деревень.
        
Василий Ильич и его жена Любовь работали в Лалетинском саду: он – рабочим, она - садовницей.
        
Николай Ильич-младший дольше всех пытался продолжать крестьянскую традицию. Он жил в родительском доме. Был два раза женат. В.П. Астафьев упоминает вторую жену – Анну, и детей - Владимира и Лидию. В годы коллективизации Николай Ильич вступил в колхоз, работал бригадиром, но в 1934 году вместе со всем правлением на полгода попал в тюрьму без объяснения причин. После этого стал работать бакенщиком.
        
Дмитрий Ильич, женатый на колхозной активистке Татьяне, имел пятерых детей: Александра, Нину, Владимира, Даниила и Анатолия.
        
Августа Ильинична, по словам В.П. Астафьева, была “больше всех Потылицыных обижена судьбой. Мужа убили, сын немой, дома своего нет – мается по чужим углам”. Она, как и Иван Ильич, работала на сплавном участке, в годы войны - на лесоповале, и только после войны получила "женскую" работу – обстирывала пленных японцев.
        
Её сын от первого брака, Алексей, был глухонемым. Мальчик жил то с матерью на сплавном участке, то у бабушки Екатерины Петровны. Его отец, Александр Девяткин, был убит в пьяной драке в 1928 году.

05 Витя Астафьев (справа) с двоюродными братьями Алексеем и Николаем.jpg
Витя Астафьев (на фото справа) с двоюродными братьями Алексеем и Николаем        

Августа Ильинична вторично вышла замуж за Тимофея Храмова. От него у неё было трое дочерей: Лилия, Капитолина и Лидия. Храмов работал водителем на лесоучастке, и ему с семьёй выделили дом. Когда его призвали на фронт, лесоучасток за 500 рублей и мешок картошки выжил семью Августы из дома в ветхую избушку. После этого она с дочерьми (Алексей жил и учился в школе-интернате) перебралась в дом к Екатерине Петровне.

семья Августы Ильиничны Потылицыной.jpg
        
Семья Августы Ильиничны Потылицыной

У Апроксиньи Ильиничны и её мужа Павла было трое сыновей: Александр, Иван и Пётр. История гибели её маленького сына Петеньки рассказана В.П. Астафьевым в главе "Мальчик в белой рубахе".
        
Мария Ильинична вышла замуж за Михаила Зырянова – хорошего столяра. Долгое время они работали бакенщиками. Детей у них не было.

Апраксинья Ильинична Фокина (Потылицына).jpg
Апроксинья Ильинична Потылицына      


Страшный след в истории семей Астафьевых и Потылицыных оставила война.
        
Погибли сын Ильи Евграфовича Потылицына - Василий, внук - Иван Иванович. Инвалидом вернулся из Сталинграда другой внук - Иннокентий Иванович.

Не вернулись с войны сыновья Павла Яковлевича Астафьева: Иван (погиб в Сталинграде) и Василий (пропал без вести в боях за освобождение Украины).
        
Пётр Павлович попал на фронт, командовал сорокопяткой, был ранен в голову и комиссован по ранению домой. В 1948 году он снова угодил за решётку, на этот раз был направлен на строительство железной дороги Салехард – Игарка, прозванной "сталинской" или "мёртвой". После смерти Сталина строительство было прекращено, и Петра Павловича перебросили на Куйбышевскую ГЭС, где освободили досрочно. Затем судьба забросила его в Астрахань, он стал капитаном рыболовецкого судна. Женился в третий раз. После смерти жены жил с семьёй старшего сына, Виктора Петровича, тоже инвалида войны, в Вологде.     
        
Читая повесть, понимаешь, как тесно переплелась судьба рода писателя с судьбою народа. По сути, в истории его рода мы видим историю страны в её переломные, трагические моменты и, прежде всего, трагедию русского крестьянства ХХ столетия.
        


Возврат к списку