Наука по понедельникам. Стилизация авторской речи у Астафьева

15 10 2023

Фото: Виктор Астафьев и Евгений Огородников на Мане. Фонды Библиотеки-музея В.П. Астафьева

Сегодня в проекте "Наука по понедельникам" мы читаем статью кандидата филологических наук Ларисы Николаевны Падериной  "Приемы стилизации авторской речи в произведениях В.П. Астафьева" 

Язык астафьевских героев, включение писателем в их речь диалектных сибирских словечек, просторечных выражений не раз становились предметом исследований. А вот язык автора-рассказчика в произведениях В.П. Астафьева изучен меньше. 

Его специфике и посвящена статья Л.Н. Падериной.

С полной версией материала можно познакомиться здесь. 

***

Обращение к данной теме определяется ее актуальностью, прежде всего неизученностью вопроса. Критические статьи и монографии по творчеству А.П. Астафьева, проработанные нами, не освещают эту тему глубоко: в работах С. Баруздина, В. Курбатова, А.П. Ланщикова, Н. Яновского и др. затрагивается лишь вскользь языковое своеобразие произведений Астафьева. Все они сходятся во мнении: одним из контрастов художественного метода писателя, по четкой и ясной формулировке Г.М. Шленской, является «коробящая слух «ненормативная» лексика и магия, волнующая музыка астафьевского слова, уподобляющая целые страницы повествований стихотворениями в прозе». В работе М.К. Милых «Заметки о языке повести «Последний поклон» раскрывается одна из особенностей Астафьева - лексический повтор. В статье В. Тихомирова «Слово, одно другого звучнее (о языке прозы)» затрагивается проблема словоупотребления в произведениях В.П. Астафьева. Виктор Петрович часто сам останавливается на языковых проблемах художественного текста в статьях, письмах, беседах и сетует на то, что «мы не знаем своего родного языка, не умеем, не научены им с толком пользоваться». Не этому ли учат его произведения?

Кроме того, изучение богатства национального языка, которое складывается как из литературных, так и внелитературных элементов, позволяет лучше понять менталитет народа. Исследование внелитературных элементов языка возможно на базе устной речи и художественных текстов, где и фиксируется устная речь. В свое время критик А.П. Ланщиков писал, что «пласты народного языка Сибири и северных областей, хотя и не остались нетронутыми, все же и не освоены столь тщательно. И эту работу, на мой взгляд, сегодня с наибольшим успехом проводят такие писатели, как В. П. Астафьев, В. Белов...». Художественные тексты, сохраняя специфику речи того или иного региона, помогают в исследовании структурно-семантической стороны языка, а следовательно, и сознания народа - «носителя данного диалекта, особенности его бытия, материальной и духовной культуры».

Мы остановились на произведении В.П. Астафьева «Царь-рыба», написанном в жанре повествования в рассказах. Пестрота событий, героев, разнообразие жизненных позиций объединяются идеей осмысления человеческого деяния, сохранения природного богатства, противопоставления, столкновения (Герцев, Грохотало, Командор и др.) или единения (Аким, Коля) с природой. Это отражается прежде всего в языковом строе повествования. Специфика речи русских, проживающих на Енисее в 60-70 гг., определенным образом создает в произведении фон эпохи, местности, что обусловлено стремлением Виктора Петровича передать социально-бытовой колорит населения нижнего и среднего Енисея.

Автор выступает здесь как повествователь и непосредственный участник описанных событий, поэтому авторская речь выполняет организующую и объединяющую роль. Здесь можно выделить несколько способов социально-бытовой стилизации: употребление диалектизмов, просторечий, разговорных элементов, архаизмов, лексико-семантических вариантов кодифицированной лексики, словообразовательных вариантов кодифицированной лексики, пословиц, поговорок, фразеологизмов, выразительных средств, особых синтаксических конструкций.

На наш взгляд, основополагающими приемами стилизации в произведении Астафьева являются первые две группы, т.к. именно они позволяют достичь цели социально-бытовой стилизации за счет количественного состава, частотности употребления и лексико-семантической наполненности. Поэтому в своей работе мы остановимся на этих двух группах.

Диалектизмы. Выборка была сделана из рассказа «Бойе», проверка по словарям позволила определить их принадлежность к северно-русским говорам Красноярского края. Речь повествователя насыщена в основном лексическими диалектизмами (этнографизмами). В словарях они имеют пометку «обл.». Семантическая наполненность анализируемых единиц очень пестра, поэтому мы выбрали частеречную типизацию.

Наиболее частотны имена существительные. Например, брызганка - лесная ягода брусника, в словаре говоров не отмечено; «... и в нем краснела брызганка - брусника»;

кержак - коренной житель Сибири; «Архип - выходец из кержаков»;

мерёжа - т.ч. мерёга, т.е. рыболовная снасть, связанная из ниток в виде суживающегося книзу мешка, ставится в устье мелких рек; «Ладно привязать охвостку догадался за камень на берегу, иначе не нашел бы мерёжи» [2, с. 22 ]; «На полотне мерёжи обнаружились «окна» - человек пролезет!»; «Решили мерёжу проверять проворней»;

мышь-пеструшка - лемминг; «В тундре мор лемминга, так по-научному зовется мышь - пеструшка - самый маленький и самый злой зверек на свете»;

накроха - приманка; «Напарники поручили Коле ставить сети, ловить рыбу на «накроху» и на еду себе и собакам»; «Две ямины забили накрохой старательные охотники»; «.хороша накроха»;

обмысок - каменистая мель, уходящая в реку от берега; «остановился на обмыске и замер в стойке, глядя в воду»;

приплёсок - 1. первый тонкий лед у берега, 2. полоса берега у самой воды. В тексте слово употреблено во 2-м значении: «Чуть в стороне, на зеленом приплеске, топталось все еще по-молодому стройная женщина со сбитым на затылок платком»; «Сядет на пароход и озирается на кусты»;

росстань - перекресток двух или нескольких дорог; «и память о тех, кто встречался на росстанях жизни и навсегда канул в бурлящий людской водоворот»;

сокуй - верхняя одежда из оленьей шкуры, надеваемая через голову; «на нартах, завернутый в сокуй и медвежью полсть, обнаружился папа»;

сутунок - бревно, обрубок; «.Коля. пер к избушке сутунок по уже хорошо накатанной лыжне»;

чаруса - трясина, топь, поросшая сверху травой; «равнодушно и тупо мозгли в одиночестве, погружаясь в марь вязкого сна, дальше и дальше уплывая в беспредельную тишину, избавляющую от забот и тревог, а главное, от тоски, засасывающей человека болотной чарусой»;

шаркунец - колокольчик на дуге лошади; «За нею белый олень с серебряными рогами следует по пятам, головой покачивает, шаркунцами позвякивает».

Глагольные образования употребляются в меньшем количестве в речи автора, например,

волохающих - выполняющих очень тяжелую работу, в словарях не отмечено; «волохающих на тундрянных озерах немысленно тяжелую работу»;

застругало - в словарях не отмечается, в СГ фиксируется «заструг», т.е. «небольшой сугроб с уплотненным острым гребнем». Из сопоставления этих слов можно определить значение «застругало» как «засыпало, занесло»; «Даже вилючую ленту речки Дудыпты и озеро застругало кургою вровень с тундрой...»;

набрусили - от брусить, т.е. собирать в одну емкость мелкие предметы, в словаре не отмечено; «Полную бочку ягод набрусили, водой ее отварной залили умельцы»;

обопнуться - остановиться; «Ни обопнуться, ни расцеловаться, ни всплакнуть, блюдя обычай, мы не успели»;

<...>

шириками - от ширикать, ширыкать (Ачин. р-н ), т. е. пилить, в словарях не отмечено; «рыбку в Дудыпте добывали, дрова ширикали». 

Ограничено употребление у имен прилагательных:

вилючая - вилючий, т.е. непостоянный, лживый человек. В тексте значение иного характера - «часто поворачивающая, виляющая река»; «Даже вилючую ленту реки Дудыпты и озеро застругало пургою»;

<...>

Среди наречных образований нами отмечено одно: однова - ОДиНОВА, т.е. однажды; «Тот однова так забегался за подранком - глухарем, что затемняло в тайге.» [2, с. 15].

Анализируя диалектные слова, мы определили несколько лексико-тематических групп: названия промысловых орудий, плодов, жителей, животных, предметов обихода, названия частей реки в соответствии с сезоном, одежды, явлений природы; действий человека, проживающего на данной территории, природное состояние и т.д. Все они передают специфику жизни людей на Енисее. Кроме того мы отметили наличие двух групп в авторской речи: широко распространенные диалекты, зафиксированные в словарях, и узко распространенные, не отмеченные в словарях, что дает перспективу дальнейшей работы в этом направлении. Автор свободно владеет диалектными словами, только в двух случаях мы встречаемся с приемом отчуждения. В одном случае для этого используются кавычки при первом употреблении слова «накроха», в последующем - они отсутствуют. Другой случай демонстрирует отчуждение от литературного языка (мышь-пеструха), а не наоборот.

Подобное вплетение диалектизмов в художественный текст, с одной стороны, объясняется тем, что Виктор Петрович родился и вырос среди таких людей, в такой языковой среде. С другой стороны, как утверждает В.Н. Шапошников, объясняется тем, что "диалект перестал быть бесписьменным, территориально замкнутым и локальным, социально-демографически замкнутым . реализуемым в неграмотной или весьма малограмотной среде" <...>

Просторечия и разговорные элементы авторской речи в повествовании «Царь-рыба» можно представить тремя группами:

1-я - словообразовательные единицы, среди которых превалируют слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами. Например, «... песчишко сунулся ему меж ног, отыскивая спасенье и защиту»; «трепещут и хрустят еще о прутья крылья стерлядок, буро светится нарядный таймененок».

2-я - грамматические просторечия, в частности, образование местоименных прилагательных по образу прилагательных членных: «... поспешил я успокоить родителей и, почувствовал ихнее да и свое облегчение, отругал себя»; «отца ихнего Касьяном звали - пояснила мать»; «Такой человек, как ихняя мать, может видеться только живой» <...>

3-я - просторечия и разговорные элементы, которые мы условно делим на две группы:

А) получившие широкое распространение, зафиксированные в словарях. 

Дармоеды - (разг.) тот, кто живет за чужой счет; бездельник, тунеядец;

рвачи - рвачь (разг., неодобр.) тот, кто стремится извлечь как можно больше личных выгод в тех или иных обстоятельствах;

пустобрехи - пустобрёх (груб., прост.), враль, болтун; «Среди собак, как среди и людей, встречаются дармоеды, кусучие злодеи, пустобрехи, рвачи»

<...> <...>

Б) новообразования Астафьева, построенные либо в соответствии с семантикой, но более экспрессивные, либо в соответствии с имеющейся в литературном языке словообразовательной модели.

Взухал - в словарях дается однокоренное слово «ухать» 1. (разг.) Воскликнуть «ух», выражая какое-л. чувство (удивление, ужас, боль.). 2. (прост.) Разорвать, расколоться, выстрелить и т.д., издавая грохот, низкий гулкий звук [9, т. 4, с. 539]. Присоединяя приставку ВЗ-, автор образовал новое значение: громко позвать, прокричал. «Коля взухал раз, другой»;

запука - в словарях нет, значение можно приблизительно выяснить из контекста «... старшой., капая воском во все четыре угла зимовья, забормотал жуткую запуку: «В добрый час молвить, в худой помолчать». В слове слышится ирония, уничижение и одновременно страх перед таинством. Значение лексемы вероятно близко к «заклинанию», можно предположить и близость к глаголу «пугать»;

ковырнуться - в словарях не отмечено, «... чтобы не ковырнуться кверху брюхом, опробовал лыжами снег, скользнув над самой землей». Значение выясняется через контекст: «упасть». По своей модели слово близко к таким образованиям, как кувыркнуться, навернуться.

Исследуя просторечные и разговорные элементы, мы столкнулись с несколькими проблемами: в астафьевском тексте слово меняет уже известное значение на новое или приобретает дополнительный оттенок, автор вводит в повествование слова, не известные широкому кругу читателей, а порой и созданные впервые в данном произведении. Интересен факт, что они не затрудняют восприятия идеи, образов, т.к. передают дух эпохи, определенных слоев населения.

Итак, диалектизмы, просторечия и разговорные элементы действительно являются наиболее яркими приемами стилизации социально-бытовой сферы в рассказе «Бойе» повествования в рассказах «Царь-рыба». <...> Диалектизмы, использованные в текстах В.П. Астафьева, могут существенно дополнить количественный состав диалектных слов, зафиксированных в словарях, а также расширить в отдельных случаях семантическую наполненность языковых единиц. Исследования просторечных и разговорных элементов произведений Виктора Петровича открывают широкие возможности изучения авторских образований различных моделей, лексико-семантических гнезд распространенных слов разговорного и просторечного плана, приобретения ими нового значения или особой коннотации, не отраженной ранее в речи говорящих или в словарях. <...>