Наука по понедельникам. Без выходных

11 02 2024

Фото из фондов Библиотеки-музея: В.П. Астафьев и В.Я. Курбатов в Овсянке. Август 2000 года

Сегодня в проекте "Наука по понедельникам" мы публикуем письма Виктора Астафьева литературному критику, литературоведу, Валентину Курбатову, близкому другу Виктора Петровича. 

Письма, написанные в период с первой половины 1970-х до 2000 года, в 2002 году под заглавием "Без выходных" были опубликованы в журнале "Дружба народов". К изданию их подготовил сам Валентин Курбатов. 

Мы увидели этот материал на ресурсе "Журнальный зал" - по ссылке вы можете познакомиться с его полным вариантом. 

Несколько ярких цитат из статьи

* Жду третий кусок “Царь-рыбы” (гранки) и еще с литом. Не благословлен и второй. Книга идет со скрипом, немалым приходится попускаться во имя главного. Слава Богу, в первом куске удалось сохранить и суть, и превозданность. Как-то будет дальше? 

* Теперешние писатели уж и не знают, что это за таинственное слово “лит”. А это — матушка-цензура, тихий отдел за всегда закрытой дверью, где говорилось последнее слово, где всякое слово глядели на просвет и где писатель порой переживал самые тяжелые часы.

* “Царь-рыба” моя подошла к концу в печатании в журнале, потери в повести огромны, особенно досталось второму куску в № 5. Много нервов, много сил взяла эта “редактура”, на душе было горько и пусто, недоумение брало — уж если это режут и порют, то что же тогда будет, если “поплотнее” навалиться на то, что называется правдой? Страшна она, матушка, ох страшна! Вот и не подпускают, ведут отстрел с упреждением.

* Были у меня очень запарные дни, я заканчивал, готовил для печати, редактировал, вычитывал и т.д. “Последний поклон” — весь! На исходе сил всё делал, почти больной от усталости и подлой погоды. Увез книгу в Москву — думаю: пока читают в издательстве, хоть в театры похожу. Куда там! Навалилось какое-то воронье из газет, из полудрузей, просто людей любопытных, и спать-то не дают, а тут еще с кино надо было помогать, да и друзей-то хоть немного повидать. Трижды выступал, редколлегия журнала была и еще какие-то дела. И все в голос: “Вы должны!” Я уж в Академии общественных наук выступая ляпнул, что всё время и всем должен, а мне почему-то никто и ничего…

* Избрал я для третьей книги самую простейшую, самую примитивную форму сказа от первого лица, ибо сам материал настолько обширен, страшен и уникален, что не нуждается в дополнительных инъекциях и ухищрениях. Первая и, в особенности, вторая книга, будут по форме сложнее, особенно вторая. Третья книга состоит из четырех частей. Две я почти уже начерно написал — это около 400 страниц. Работаю, как и в молодости, много и, кажется, сильно, однако восстанавливаюсь уже медленно, вот лишь несколько ночей сплю без снотворного, более или менее уравновесилось давление, оттого, что погода сделалась ровнее, суше и лучше, а то садился работать и при плохом давлении, особенно стало мучать нижнее артериальное, — ниже 100 бывает редко. Но что же ждать? Молодость и молодая прыть не вернутся уже, а роман хочется сделать. Если буду работать так же, как нынче, за 3-4 года одолею. Материал весь отстоялся, книга в голове выстроилась, дело за временем и чернилами, которые я, кстати, достаю с великим трудом. Надеюсь, что зимой или ближе к весне позову тебя прочесть более или менее прибранную третью книгу под названием “Веселый солдат”, где будет и Чусовой, и все прелести, связанные с ним.

* …В Овсянке всё подросло, лесисто и травянисто в огороде стало. Приезжай работой обеспечу, а вина нет, разве что самогонкой гробовозы порадуют. Добиваюсь я реабилитации, пусть и посмертной, деда и отца. Есть Господь, есть — это Он не давал мне закончить “Поклон”. Ныне мне попало в руки “Дело” деда и отца и вот тут-то и конец книге будет, тут-то и последняя глава ее. Посмотрел тюремные фото отца и де-да — слезы прошибли меня и всё-то я им на веки вечные простил.