"Благодарю судьбу и тебя за верную дружбу..."

28 ноября 2020

Материал проиллюстрирован фотографиями, предоставленными Библиотеке-музею В.П. Астафьева В.И. Кудринским. Портретное фото В.И. Кудринского - Красноярский краевой Дом искусств


***
Валерий Кудринский познакомился с Астафьвым вскоре после возвращения Виктора Петровича на родину в 1980 году. Вскоре знакомство переросло в близкую дружбу, продолжавшуюся до кончины Виктора Петровича. В.И. Кудринский поделился с Библиотекой-музеем В.П. Астафьева воспоминаниями о нем. 

О знакомстве с Астафьевым

Вскоре после того как Астафьев вернулся в Красноярск в 1980 году, мы с ним встретились на каком-то мероприятии в Союзе писателей.

Нас с Астафьевым представили друг другу. Я сказал: «Виктор Петрович, рад видеть вас на родной земле. Я читал все, что у вас вышло. И отцу в деревню в прежние годы ваши книги отвозил. Ему они близки, он у меня три войны прошел».

Окончилась официальная часть встречи, начались «посиделки». Астафьев подсел ко мне поближе, разговорились, он спросил про отца: как это, мол, прошел три войны? Я рассказал, что совсем мальцом он был не то чтоб «сыном полка», но воспитанником при воинской части. Василий Блюхер приметил его, за смекалку дал направление в бронетанковое училище. Но окончить отец его не успел – началось: Халхин-Гол, затем Финская война, потом Отечественная… В 1943-м под Смоленском были бои жуткие, из полков по несколько человек оставалось. Отец выжил, но был ранен, остался полуслепым. Все вокруг видел как через сетку – будто в глаза дробью выстрелили. Врачи предлагали ему операцию, но предупредили: шансы 50 на 50 – «Или все будешь видеть, или ничего». Отец отказался: уже лучше свет различать да хоть что-то под ногами видеть, чем совсем ослепнуть. В общем, списали его подчистую.

И уехал он не во Владивосток, где жили родители, а в Кемеровскую область. В городе полуслепым работу нормальную не нашел, осел в деревне. В конце войны выбрали его председателем колхоза. А через несколько лет вот что вышло. Его колхоз сдал хлеб государству, сколько положено, а излишки отец решил колхозникам раздать по трудодням. Даже и раздать не успел – нашелся стукач, донес куда надо: мол, утаил председатель колхоза хлеб от государства. Загребли, дали восемь лет.

Отец отсидел четыре года. Потом Сталин умер, отец по амнистии освободился, вернулся в деревню, но больше уже ни на какие колхозные работы не ходил. Несколько лет жег уголь для кузницы в лесу, скот пас… А умер в 1975-м, в 57 лет. Меня перед смертью просил за семьей присматривать – ты, говорит, теперь образованный, больше меня знаешь…

…Вот так мы сидели с Виктором Петровичем за столом, разговаривали. Я пригласил его приехать ко мне в мастерскую, когда время выберет. Вскоре такой случай представился, и мы часто встречались и у меня дома, и в мастерской. Помню, первый раз он у меня оказался – первым делом осмотрел книжные полки. Похвалил: дескать, лишнего, пустого нет.

"Благодарю судьбу и тебя за верную дружбу, за теплоту сердечную..."  Автограф В.П. Астафьева В.И. Кудринскому

Царь-рыба в подарок

Астафьев однажды говорит мне: слушай, ты ведь по рыбу хорошую можешь достать? У Марьи Семеновны день рождения скоро, надо бы взять хорошую.

Мой знакомый капитан, Юра, как раз в эти дни уходил по Енисею, и я попросил: привези осетра, и как можно больше. Он и привез – и осетра огромного, и омуля, и гольца.

Доставили мы все это богатство в Овсянку, Виктор Петрович поохал – мол, вы что, с ума сошли? Принес старенькое одеяло, мы осетра им обернули и за хвост подвесили в чулане. А остальную рыбу оставили в коробках, в которых и привозили.

Фото с тем самым осетром. 

В день рождения Марьи Семеновны Астафьев звонит: я в Красноярске, можешь заехать в Овсянку, забрать осетра? Да без проблем. Привозим его всё в том же одеялке, поднимаем на четвертый этаж. Астафьев говорит: давайте развернем, а я его на руках занесу и вручу.

И вот Виктор Петрович с рыбиной в руках встал на площадке, а осетр в дверь не проходит. Вышла Марья Семеновна: «Батюшки светы! На рыбалку никак съездил!» – «Я ж говорил, что царь-рыбу поймал для тебя». – «Да ладно, поймал! За всю жизнь и трех щук не наловил!». Виктор Петрович как вскипел, чуть не бросил рыбину, я еле успел подхватить…

Занесли осетра на кухню (в комнате уже гости сидели). Марья Семеновна стол освободила, а осетр не влезает – хвост и голова болтаются. Что же делать-то? Я говорю: «Давайте я помогу вам разрезать». – «Нет, ты иди к гостям, я сама справлюсь». И вот пошла Марья Семеновна в прихожую, достала из шкафчика с инструментами пилу по металлу и ей собственноручно осетра разделала. Все в дело пошло: и жабры, и хвост, и голова, что на уху, что на заливное. Марья Семеновна мне потом подробно «отчиталась» – что куда.

Как Астафьев Поздееву рисовать помогал

Вот на этой фотографии мы на открытии памятника Андрею Поздееву. Скульптор Юра Злотя – автор памятника, Арэг Демирханов, Виктор Петрович.

На открытии памятника А. Поздееву. Слева - скульптор Ю.В. Злотя, в центре (в глубине) В.И. Кудринский, справа - А.С. Демирханов и В.П. Астафьев. 2000 год.

Астафьев и Поздеев были знакомы, Виктор Петрович был у Андрея на выставке. А Поздеев всё уговаривал меня как-нибудь привезти Астафьева к нему в мастерскую.

И вот мы с Астафьевым засобирались к Поздееву в гости. Но не предупреждали – позвонили уже от подъезда. А Андрей только-только обнаженку начал писать. Говорит: может, в другой раз? Но неизвестно ведь, как там в следующий раз всё сойдется. «Ладно, поднимайтесь», – разрешил нам Андрей.

Пока мы шли, он что-то еще дописал, натурщица оделась, пошла на кухню чай ставить. Андрей рад: «Витя, ну в кои-то веки ты выбрался ко мне, хоть посмотри, что я делаю». И полез наверх за своими работами.

Астафьев заметил начатую обнаженку. А там пока еще только подмалёвок, очертания – белый силуэт, рыжие волосы. Виктор Петрович и говорит: «Ну ничего себе, Андрюха! Ты еще голых баб рисуешь?» – Поздеев с лестницы поворачивается: «А как же. Женщин надо любить – вдохновляют!». И полез дальше.

Астафьев говорит: «А можно я ее хоть за коленку пощупаю?» Притронулся – а краска-то сырая. «Ой, Андрюха! Я тебе тут наследил, давай-ка разглажу!...» Поздеев улыбается: «Не надо, не разглаживай. Я потом на картине подпишу, что это Астафьев коленку трогал».                                                                                  

Рассказ о встрече с Лебедем

Звонит мне однажды Виктор Петрович: «Валера, приезжай, если сможешь, в Овсянку, рассказать кое-что надо». – «Что такое?» – «Да Лебедь тут ко мне прилетал».

Оказалось, накануне у него побывал генерал Александр Лебедь, избиравшийся губернатором Красноярского края. Перед выборами приехал в Овсянку – вроде как за поддержкой.

Астафьев мне рассказывает: подъехали к его дому дорогие автомобили, каких в Овсянке сроду не видели, несколько человек остались на улице, а генерал зашел в дом к Астафьеву. Весь нарядный, в кожаном пальто.

Сели за стол. Виктор Петрович говорит: извините, мол, я по-простому – поставил на стол вареную картошку и соленые огурцы. Достал кедровку – настойку на кедровых орехах. Лучше, скажу вам, всякого коньяка!

И Лебедь бутылку водки достал.

«И вот, – рассказывает Астафьев, – он из этой бутылки себе наливает, а мне не предлагает и мою кедровку не пробует. Ну, думаю, может, у современных генералов так положено? А он и второй раз так же. И к еде почти не притрагивается…»

Наконец встреча дошла до главного. Лебедь говорит Астафьеву: мол, избираюсь губернатором. Поддержите, Виктор Петрович.

«А я, – говорит Астафьев, – ему отвечаю: вы, Александр Иванович, генерал, большой человек. Вам бы армией командовать или страной руководить. Зачем вам Красноярский край? Лебедь, видно, для приличия, еще несколько минут у меня посидел, встал и ушел».

     

Фото В.П. Астафьева сделаны В.И. Кудринским 

Весь день мы с Виктором Петровичем в Овсянке эту встречу обсуждали – и так, и этак. Я в тот день в Красноярск уже не уехал, остался в Овсянке ночевать…

Кстати, про кожаное пальто на генерале, заставившее Астафьева усмехнуться. У самого Виктора Петровича кожаное пальто было единственный раз в жизни. Он тогда жил в Вологде, и, как мне рассказывал, решил, что пора бы выглядеть «поприличнее». Получил крупный гонорар, купил хорошее кожаное пальто, шляпу. Но проходил в них недолго – чувствовал себя не в своей тарелке. В итоге отдал поэту Коле Рубцову. И больше уж таких вещей никогда не покупал.

Фото В.П. Астафьева сделано В.И. Кудринским

***

…В мастерской у меня висит портрет Астафьева. Там, где он всегда любил сидеть. Если кто из гостей по незнанию захочет туда присесть, я обычно останавливаю. Это и сейчас место Астафьева.