«Овсянка росла вместе с ДОЗом». История овсянского деревообрабатывающего завода

25 января 2022

Материал проиллюстрирован фотографиями из фондов Библиотеки-музея В.П. Астафьева, Дивногорского городского музея, семейных архивов К.Ф. Хомякова и В.Л. Дегтярева. Использование фото без разрешения правообладателей не допускается. 


Деревообрабатывающий завод – ДОЗ – несколько десятилетий был градообразующим предприятием Овсянки. Закрылся он уже в начале 2000-х годов, почти через 10 лет после того, как прекратился сплав леса по Мане и Енисею.

Об истории ДОЗа, о людях, которые там работали, о том, как завод повлиял на жизнь в Овсянке – наш рассказ.

Завод с историей

В 1930-е годы Овсянка стала самостоятельным участком Красноярской рейдовой конторы. С этого времени одним из главных занятий жителей села были заготовка и сплав леса.

В первые послевоенные годы в Овсянке организовали две промысловые артели – промартель «Красный кустарь» занималась заготовкой дегтя и обжигом извести, ну а название артели «Лесозаготовитель» говорит само за себя. В 1950 году их объединили под названием «Лесозаготовитель», председателем нового предприятия стал Семён Хаймович Сморгон, до этого возглавлявший артель «Красный кустарь».

В 1958 году «Лесозаготовитель» вошел в состав КрасноярскГЭСстроя – уже в статусе деревообрабатывающего завода. Директором овсянского ДОЗа остался Семен Сморгон, проработавший на этой должности до 1971 года. 

С.Х. Сморгон, первый директор овсянского ДОЗа

При создании ДОЗа «стояла задача: сплавляемый по реке Мана молевым способом лес принять, распилить, изготовить опалубку для блоков бетонирования плотины ГЭС, поставлять строителям оконные блоки, двери, половую доску, обналичку, плинтус для строительства домов в Дивногорске», сообщается в статье совета ветеранов КрасноярскГЭСстроя, основанной на воспоминаниях Владимира Леонидовича Дегтярёва, работавшего в ДОЗе с 1958 года вначале мастером, затем главным механиком, потом начальником столярного цеха, главным инженером, а в 1971 году сменившего С.Х. Сморгона на посту директора ДОЗа.

«За годы строительства Красноярской ГЭС деревообрабатывающий завод напилил полтора миллиона кубометров пиломатериалов, изготовил два миллиона кв. метров гидротехнической опалубки, 820 тыс. кв. метров столярных изделий. Выполняло предприятие и другие заказы, в частности, изготавливало мебель для детских садов, баки для засолки капусты (дашнаки) на склады ОРСа (отдела рабочего снабжения) и многое другое», – говорится в статье.

.

1959 год, коллектив столярного цеха. В.Л. Дегтярев - в центре в нижнем ряду.

«В ДОЗе было всё»

Работали на ДОЗе в основном жители Овсянки, а затем и поселка Молодежного. Для овсянцев, к тому времени больше 20 лет занятых на лесосплаве, это было делом знакомым. 

«Здесь в переулочке, как идти мимо Фокиной речки, на самом бережке, стояла будочка, там единственный телефон был. Выдающийся у нас этот бережок в деревне. Катера здесь были постоянно, потому что здесь был сплав в Слизнево и по этой стороне плыл лес. Это место называлось перехватка или схватка. Вот идет плот сверху, допустим с Усть-Дербино, обычно оттуда вели плоты, с Сисима, может быть, а здесь был перехват. Плоты здесь сторожили и распускали этот кошель. Распустят кошель и все эти ошлаговки затягивали как раз к этой будке. И расшлаговывали, распускали обратно, а плохи собирали, грузили на катер обратно увозили, для того чтобы шлаговать лес», – рассказывала в интервью Библиотеке-музею В.П. Астафьева жительница Овсянки Александра Ильинична Бетехтина.

С открытием ДОЗа овсянцы, и прежде работавшие на сплаве, устроились туда – в том числе многие женщины, отмечала  Александра Ильинична. Правда, объясняла это отнюдь не стремлением к трудовому героизму. «А куда было идти, пошли на сплав. Пенсию надо было зарабатывать», – говорила она.

Жительницы Овсянки на сплаве леса. 1957 год

Впрочем, героев на заводе было немало. Первый его директор, С.Х. Сморгон, был награжден медалью «За трудовую доблесть». Второй директор ДОЗа, В.Л. Дегтярев, - орденом Трудового красного знамени. Его заместитель Дарвин Вахитович Алиев – орденом «Знак почета». С 1960-х по 1990-е на овсянском ДОЗ работали представители нескольких поколений семьи Ярославцевых. Николай Алексеевич Ярославцев за выдающуюся работу был награжден орденом Трудового красного знамени и медалью к 100-летию В.И. Ленина, такой же медали была удостоена и его супруга, Любовь Николаевна.

– В 1960-70-х ДОЗ был уже большим заводом. Там были лесопилка, сушилка, дробилка, делали разный пиломатериал, ДСП, – рассказывает их дочь Валентина Николаевна Ярославцева. – Мама устроилась на ДОЗ, потому что там хорошо платили. Бревна, которые сюда подплывали, она и другие работники багром вылавливали, и они по бревнотаске поступали в лесопильный цех. Бревна перекатывали в сушилки, потом обрабатывали. Там и столярка была, делали оконные блоки, двери, даже мебель. А отец работал в ДОЗе в кузнице, она в те годы была единственная на несколько сел и поселков – Овсянку, Ману, Молодежный, Слизнево. К тому же у него были корочки и бензорезчика, и сварщика – вообще с металлом он полностью работал. Все заготовки, которые необходимо, все детали заказывали ему.

ДОЗ был огромной структурой. В его состав входили биржа сплава леса и траления, цеха лесопильный, столярный, механический, транспортный.

Производственная площадка в ДОЗе

О том, как был налажен производственный процесс в ДОЗе, подробно рассказывает Нина Семеновна Пушилова. Она родилась в Овсянке в 1957 году, окончила в Красноярске технологический институт по специальности «технология деревообработки» и вернулась работать на ДОЗ.

– За территорией ДОЗа была лесобиржа. На воде размещались сорт-сетки. Там шла сортировка леса, чтобы в цех поступали бревна диаметром от 24, не меньше. Специалисты, работавшие на сорт-площадке, могли на глаз диаметр определить. Рабочих диаметров было несколько – 24-26, 30-32 и так, по-моему, вплоть до 42, чтобы в раму могло бревно пойти, - вспоминает Нина Семеновна. – Конечно, если что-то не так, их пересортировывали в бассейне. Был и бракер по лесу, определявший неподходящий материал. Вот так их на бирже по диаметрам рассортируют по «дворикам», потом водой отправляют в лесоцех, а в лесоцехе стоят две рамы – на своем этапе сортируют, что и куда. А дальше идет распиловка по нужным размерам. В столярку отправляются уже доски под конкретные заготовки. Заказов было много от разных подразделений ГЭС и людям выделяли стройматериалы. Делали и двери, окна, другие деревянные изделия. Приезжали и из Красноярска представители разных предприятий. Кому-то нужно было сырье с биржи, кому-то – заготовки из лесопильного цеха.

Работа в ДОЗе

«И все вдруг начали строиться»

«До строительства ДОЗа в Овсянке была только улица Набережная и немного домов в начале улицы Щетинкина, а от ручья по улице Щетинкина ничего не было. Здесь все было распахано под огороды. Железнодорожной улицы вообще не было, – вспоминала в беседе с сотрудниками Астафьевской библиотеки Александра Ильинична Бетехтина. – А как начала строиться ГЭС, все вдруг начали строиться. Поселок Молодежный, в котором я проработала 19 лет, весь при мне построили. Неделя не пройдет – дом, неделя не пройдет – второй и третий. И так их состроили больше двенадцати домов. И Овсянка строилась. Лес получился вроде за счет ГЭС. Его возили и строились. Считайте, вся улица Щетинкина была так построена».

Кроме того, что овсянцам на ДОЗе выделяли материалы для строительства домов, жилье для своих работников возводил и сам завод.

– Мне сначала дали в поселке Молодежном однокомнатную квартиру на улице Терешковой, а потом, поскольку я молодой специалист да еще и с семьей, – квартиру-полуторку в кирпичном доме, – рассказывает Нина Семеновна Пушилова. – Там вначале построили 60-квартирный дом для ветеранов, потом, в конце 70-х – в начале 80-х, блочные дома. В них планировка была получше, хотя и квартир поменьше. В новых домах давали жилье не только ветеранам, но и семьям, в то время работавшим на заводе. Помню, мы заехали, а я все радуюсь: открываешь кран, а там вода! Хотя она и жесткая в наших местах. Обязательно надо кипятить. А чайники довольно быстро приходится выкидывать. Но вообще мы привыкли.

По воспоминаниям Алевтины Андреевны Бродниковой, ДОЗ и в общем и целом «задавал тон» жизни в Овсянке: 

– Было много молодежи, занимались спортом. Спортивный сектор завода давал напрокат лыжи всю зиму. Причем катались все, независимо от возраста. Летом загорали на Енисее. Выходили на берег даже в обеденный перерыв, после столовой. Люди были спокойные, доброжелательные. Видимо, сказывались стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Через 2-3 года работы в ДОЗе давали жилье. Мы с мужем (познакомились там же) жили немного в общежитии, потом получили однокомнатную квартиру. До сих пор вспоминаем директора ДОЗа Дарвина Вахидовича Алиева. Зайти в его кабинет можно было в любое время или просто подойти на улице для решения проблемы.

Работники ДОЗа на субботнике

Кстати, ведь и первая в Овсянке библиотека – ныне Библиотека-музей В.П. Астафьева – открылась в 1975 году на базе заводоуправления. Фонд библиотеки первое время в значительной степени состоял из технической литературы, вспоминает Алевтина Андреевна.

«Рано или поздно завод закрылся бы»

«Ломая яростное сопротивление сплавщиков и местечкового куражливого начальства, удалось остановить сплав леса на Мане, почти уже погибшей от топляка. В первую весну после остановки молевого сплава, побывав на Манской гриве, я поразился пустынности реки Маны, ее какому-то сиротски-растерянному виду – так арестант, отбывший большой срок в неволе, неуютно себя чувствует, выйдя за ворота тюрьмы, – мир, ему открывшийся, кажется пугающе-просторным, в нем много дорог и нет конвоя, который хорошо умеет направлять именно на ту дорогу, по которой назначено идти.

Пятьдесят с лишним лет горная река, совсем не пригодная для сплава леса, делала подневольную работу, – тащила смертельно тяжелый груз и ослабела, износилась, обсохла. Богатая, свободная красавица, она выглядела бедной, бесприютной старухой. Много лет, много весенних ледоходов, много горных снегов и резвых речек потребуется, чтобы излечить обескровленную реку, чтобы воссиял ее прекрасный лик, чтобы воскресла она, оздоровела и снова сделалась той чудесной частицей природы, которую нам, дуракам, подарил Создатель.

Не с одной Маны был снят намордник, нужен был пример. Сразу на двенадцати реках края прекратилось насилие, был остановлен молевой сплав».

В.П. Астафьев. Отрывок из затеси «Манская грива» 

На рубеже 1980-х – 1990-х годов Виктору Петровичу удалось добиться запрета молевого сплава по сибирским рекам, и в первую очередь – по Мане и Енисею. 

– Лиственный лес плывет-плывет, постепенно насыщается водой, тяжелеет и идет на дно, – рассказывает житель Овсянки Николай Петрович Фокин. – В свое время японцы предлагали: давайте мы дно Маны очистим своей техникой. А наши правители и сами не чистят, и другим не дают. Так лес до сих пор там и лежит, на дне. Но не гниет – чем дольше лиственница в воде, тем крепче становится. Я знаю - у нас из листвяка дом построен. Как и у многих в Овсянке. 

Благодаря Астафьеву варварская, по сути, технология, губительная и для рек, и для ее обитателей, а нередко и для людей, ушла в прошлое.

Но одновременно это привело и к постепенному сворачиванию работы овсянского ДОЗа.

– Действительно, были у местных такие разговоры про Виктора Петровича: мол, из-за него градообразующее предприятие встало, – вспоминает Нина Семеновна Пушилова. – Но подобные предприятия закрывались по всей России, рано или поздно в любом случае закрылся бы и наш завод. В те годы пошли массовые проблемы с лесосеками, сырья стало меньше, но и большой необходимости в нем уже не было – из дерева стали строить меньше. А реки из-за молевого сплава и правда были сильно засорены, да и на берегах было полно топляка. А чистить реки никто не чистил, хотя, по-хорошему, нужно было бы. Но руководители предприятий на такие вещи как-то не реагировали, для них планы были важнее.

На берегу Енисея в Овсянке. 1970-е годы

Овсянский ДОЗ прекратил работу не в одночасье, не сразу же после того, как остановился лесосплав, – работал еще несколько лет.

– Продолжали работать механическая служба, автотранспортное предприятие, столярный цех - на старых запасах. У завода было два детских сада на балансе, – рассказывает Нина Пушилова. – А что касается сотрудников ДОЗа, многие из наших потом работали на лесопромышленных предприятиях в Красноярске, и я в том числе. Кто-то устроился на работу в Дивногорске.

Окончательно завод закрылся уже в начале нового века. 

 

Тэги: ДОЗ, история Овсянки, Бродниковы, Пушиловы, Бетехтины, сплав, Дарвин Алиев, поселок Молодежный, Мана, старые фотографии, Сморгон, ГЭС, поселок Известковый, Слизнево.