История одной фотографии. Семья Филипповых

21 марта 2022

На главном фото: овсянская школа, 1932 год. Именно об этом фото В.П. Астафьев упоминает в рассказе «Фотография, на которой меня нет» 

Фото, которыми проиллюстрирован материал, являются частью фондов Библиотеки-музея В.П. Астафьева или семейных архивов семьи Филипповых (они предоставлены Дарьей Харламовой). Их использование без разрешения правообладателей не допускается.

 В проекте «Овсянка: семейные истории» мы рассказываем не только о людях, родившихся в нашем селе и проживших в нем много лет, но и о тех, кто оказался здесь волею судьбы, иногда – всего на несколько лет.

В феврале 2021 года мы опубликовали фотографию из фондов Библиотеки-музея - ту, что открывает этот материал. На фото 1932 года – ученики овсянской школы. Сняты они на фоне бывшего дома семьи Астафьевых. В 1931 году прадед и дед Виктора Петровича – Яков Максимович и Павел Яковлевич Астафьевы – были раскулачены, а дом, построенный их руками, стал школой.

«Дом, приспособленный под школу, был рублен моим прадедом, Яковом Максимовичем, и начинал я учиться в родном доме прадеда и деда Павла. Родился я, правда, не в доме, а в бане. Для этого тайного дела места в нем не нашлось. Но из бани-то меня принесли в узелке сюда, в этот дом», – пишет Астафьев в рассказе «Фотография, на которой меня нет». 

Астафьевский рассказ описывает реальные события. Писатель перечисляет ребят, изображенных на фотографии (его самого там действительно нет – во время приезда фотографа Витя заболел, и бабушка не отпустила его сниматься). Сотрудникам Библиотеки-музея также удалось восстановить имена некоторых односельчан, запечатленных на фото.

Сотрудникам Астафьевской библиотеки удалось восстановить имена некоторых овсянцев на фото

«Ребят и девчонок на фотографии, что семечек в подсолнухе! И лица величиной с подсолнечные семечки, но узнать всех можно. Я бегаю глазами по фотографии: вот Васька Юшков, вот Витька Касьянов, вот Колька-хохол, вот Ванька Сидоров, вот Нинка Шахматовская, ее брат Саня... В гуще ребят, в самой середке -- учитель и учительница» (В.П. Астафьев. «Фотография, на которой меня нет»).

В фондах Астафьевской библиотеки хранятся и фото замечательных учителей – Евгении Алексеевны и Евгения Сигизмундовича Городысских (в рассказе они названы Евгенией Николаевной и Евгением Николаевичем). Астафьев пишет об их огромной доброте, деликатности, интеллигентности – и о безмерном уважении и всеобщей любви, которыми окружали учителей овсянцы…

 

Е.А. и Е.С. Городысские

«Уважение к нашему учителю и учительнице всеобщее, молчаливое. Учителей уважают за вежливость, за то, что они здороваются со всеми кряду, не разбирая ни бедных, ни богатых, ни ссыльных, ни самоходов» (В.П. Астафьев. «Фотография, на которой меня нет»).

***

Вскоре после этой публикации нам написала Дарья Харламова – она живет в Санкт-Петербурге. Дарья пыталась разыскать школу, в которой ее дедушка учился подростком, набрала в интернет-поисковике «Овсянка», «Овсянская школа», обнаружила наш пост и… узнала на фото своего дедушку!

Вот что тогда написала Дарья:

«У нас дома была фотография, которую дедушка очень берег. Смотреть ее можно было только в бабушкиных руках из-за ее огромной ценности для дедушки. Его звали Филиппов Михаил, 1919 года рождения. И он есть на этой фотографии! Родом он из Московской губернии. Вся семья была сослана в Усть-Ману в ссылку. Это страшные и тяжелые дни для всей семьи, но особенно для детей. В подростковом возрасте он наравне со взрослыми сплавлял бревна по Енисею, дважды тонул во время работы, но его успевали вытащить. На фотографии ему предположительно 13 лет. Он старался не рассказывать о ссылке.

Прочитала рассказ «Фотография, на которой меня нет», и вдруг на секунду стало легче, что в его жизни были такие замечательные учителя.

А наша фотография всегда была с ним и в Советско-Финскую войну, и в Великую Отечественную. И какой был шок, когда вчера мы пытались узнать по фотографии, где он учился, вбивая в поисковик название школы, и обнаружили такую удивительную историю...

А детей фотографировали не только на общую фотографию, а еще похоже и каждого отдельно».

 

На копии фотографии Дарья отметила дедушку красным кружком. А справа - он сам. 1932 год

Дарья не первый год пытается восстановить историю семьи. Но это очень непросто: за 90 с лишним лет часть информации оказалась утрачена, а некоторые сведения изначально были неточными, в том числе в старых документах. Например, в семье долго считали, что Филипповы были сосланы в Сибирь в 1929 году или в начале 1930-го. Затем изучили справки о реабилитации родственников, материалы их дела, полученные из государственного архива, и поняли, что сослали их в декабре 1930-го, а до Сибири они добрались уже в 1931 году. В тех же документах Манский район назван Майским, поселок Известковый, что напротив Овсянки, – деревней Известково и т.д. Словом, путаницы хватает. И это очень затрудняет поиски.

 

«Мальчик в третьем ряду»

Вот что известно Дарье Харламовой о ее дедушке Михаиле Степановиче Филиппове. Приводим ее рассказ полностью, в незначительно отредактированном виде.

«Мальчик, что на фотографии, если смотреть справа, он в третьем ряду сверху, третий от края. Тот, у которого белые козырёк и ушки на шапке-ушанке. Между ним и другим мальчиком просвет, как будто не хватает кого-то. Это и есть мой дедушка, Филиппов Михаил Степанович, 21.11.1919 г.р.

Родился он в деревне Тимково Богородского уезда Московской губернии. Сейчас это Московская область, Ногинский район.

Семья его была большая и очень верующая. Все старообрядцы.

Семья, хоть и из крестьян, была зажиточная и предприимчивая. Старшее поколение Филипповых – это три сына: Степан (старший, отец моего дедушки) 1887 г.р., Федор 1889 г.р. и Степан (младший) 1891 г.р. (В то время детей, особенно в верующих семьях, называли по святцам, и не столь уж редко родные братья могли носить одно и то же имя. – Прим. ред.)

У каждого из братьев в деревне был дом. У родителей Михаила – Степана Осиповича и Февроньи Николаевны (урожденной Тарасовой) – детей, как и полагалось в то время, было много. На момент выселения из дома в нём находились: Олимпиада 19 лет, Николай 17 лет, Василий 18 лет, Иван 13 лет, Михаил 11 лет, Федор 8 лет и маленькая Капитолина (точный возраст не установлен)».

Семья Филипповых. 1924 год. Степан Осипович Филиппов - второй справа в среднем ряду. На руках у него Миша. 

Гонения на семью начались еще в 1923 году.

«В то время все братья подверглись притеснению со стороны властей, ограничению прав, судя по документам, их причислили к лишенцам Богородского уезда, фамилии занесли в список лиц, не имеющих права избирать и быть избранными в Советы.

А 22 ноября 1930 года было вынесено решение в отношении Филиппова Степана Осиповича как подлежащего выселению. Дом Февроньи и Степана власти забрали под детский сад.

В ссылку отправили всех трёх братьев. Отправились ли в ссылку жены и дети других братьев, нам неизвестно, а семья Михаила почти в полном составе оказалась в Восточно-Сибирском крае (Красноярский край был образован в 1934 году. – Прим. ред.). Спастись удалось двум детям Филипповых: Николая во время выселения не было в деревне – он уехал на учебу, а Олимпиада, когда за семьей пришли, с узелком в руках выпрыгнула в окно и убежала.

Из-за непривычного холода, неустройства и недоедания больше всего страдали дети. Мы не знаем всех лишений и трудностей, которые испытывала семья. Но решено было каким-то образом вывезти из Сибири самого слабого ребенка, Федора. Летом 1933 года в Усть-Ману приехал двадцатилетний Николай и увез Федора из спецпоселения. Он полностью взял на себя заботу и ответственность за одиннадцатилетнего брата. Родственники выделили им маленькую кладовку, где братья и ютились. Федор всю жизнь считал этот побег своим спасением, до конца своих дней вспоминал и благодарил Николая. И даже когда появилась возможность вернуться к матери, он решил остаться со старшим братом.

А Михаил закончил 4 класса школы в Овсянке и в 14 с половиной лет начал работать на сплаве леса. Работа была очень тяжёлой для подростка. Он чудом выжил после двух падений в Енисей во время работы. Мужики очень ловко успели вытащить его из воды.

Позже выяснилось, что у него есть математические способности, а точнее, он хорошо умеет считать. Поэтому его назначили на должность счетовода.

В Красноярском крае Михаил прожил и проработал до 1938 года. В 1939-м ушел на Советско-Финскую войну, а после неё – на Великую Отечественную. Все войну он служил в Ленинграде, в 194-м артиллерийском зенитом полку, в звании старшего сержанта, командовал отделением. Там же встретил свою будущую жену Марию.

 

Военное фото Михаила Филиппова, подписанное будущей супруге 

Дедушка прожил 64 года. Хотя до войны он окончил всего 4 класса, но постоянно занимался саморазвитием, после войны поступил в техникум. Дедушка был очень грамотным и интеллигентным человеком. Он очень любил лес, природу. Много рассказывал о деревьях, растениях, очень хорошо разбирался в грибах. Для нас, троих его внуков, пойти с дедушкой в лес было огромным приключением.

Михаил Филиппов с женой и дочками

Всех братьев Филипповых жизнь раскидала по разным городам. Михаил жил в Ленинграде, Федор в Киржаче, Иван в Москве, Василий в Павловском Посаде. Но до последних дней это были самые близкие люди. Они всегда поддерживали связь и знали друг о друге все. Февронья Николаевна, их мать, прожила долгую жизнь. Жила в маленькой однокомнатной квартире в Павловском Посаде. Она никогда не рассказывала о том, что произошло с ней в 30-е годы. Умерла в возрасте 95 лет. Все её дети хоронили маму вместе». 

«Главный хранитель нашей истории»

Не только Февронья Николаевна, но и младшие Филипповы старались лишний раз не вспоминать о ссылке. О том, что семья была раскулачена и сослана, иногда не знали даже самые близкие: жены и дети. С уходом из жизни людей, помнивших те времена, были утрачены многие страницы из истории семьи…

В мае 2021 года Дарья Харламова получила в Государственном архиве РФ копию дела № 49316. Это дело Филипповых – ее родного прадеда и его братьев. Часть дела по неизвестным причинам «пропала», но благодаря полученным документам и тем сведениям, которыми Дарья располагала прежде, удалось в целом восстановить события.

Февронья Николаевна и Степан Осипович Филипповы. 1909 год

Причины репрессий в отношении Филипповых были, в общем-то, типичными для того времени: состоятельная семья, имевшая текстильное и кирпичное производство, да еще и глубоко верующая. В протоколах «собраний сельской бедноты», заседаний  «тройки» и суда заявляется, что Филипповы «в своей старообрядческой моленной проводят злостную антисоветскую агитацию. Под видом религии эксплуатируют крестьян путём раздачи им работы, а беднота под влиянием Филипповых категорически отказывается вступать в колхоз». Обвинения звучат и в адрес детей – они «советскому воспитанию не поддаются» и «дезорганизуют других».

 

 

Документы из дела Филипповых

– Удивительно, что свидетелем со стороны обвинения против детей выступила учительница, – говорит Дарья. – И в то же время именно в ссылке дети встретили таких учителей, какими они и должны быть.

Филипповы, как «социально опасные», которым не место в деревне Тимково, были приговорены к 7 годам ссылки с конфискацией всего имущества. Вскоре, правда, приговор был пересмотрен: очередная инстанция не нашла подтверждений обвинениям, выдвинутых в адрес Филипповых, однако приговор не отменила вовсе, а лишь сократила ссылку до 3 лет. Вот так и попали Филипповы в наши места – работали и в поселке Известковом (название говорит само за себя – там добывали и жгли известь), и на лесосплаве. А дети учились в овсянской школе.

Двое братьев Филипповых – Степан-старший и Степан-младший – пытались бежать из ссылки. Их поймали. Старшего брата вернули на поселение, младшего отправили в лагерь на Колыму. Там он пробыл всего год и вернулся на родину, в деревню Тимково. Умер в 1975 году и до конца жизни ни разу не обмолвился ни детям, ни внукам о том, что был в ссылке и лагерях.

О том, что после этого происходило со старшим Степаном, родным прадедом Дарьи, и его братом Федором Осиповичем, известно очень немногое. В 1933 году Федора Осиповича Филиппова вызвали в Красноярск, в прокуратуру. С ним поехал и Степан Осипович – решил, что их освобождают: срок ссылки подходил к концу. Но вместо этого братья получили новый срок и были отправлены на север, в сторону Енисейска. Степан прислал с этапа единственное письмо, которое передала родным ссыльная землячка. Он писал, что их «гонят в лютые сибирские морозы пешком, почти не кормят, дают полстакана муки в день, и этап через несколько дней должен продолжиться». Больше ни о нем, ни о его брате Федоре никакой информации не удалось найти до сих пор. Где и как они погибли, неизвестно.

 

Письмо Федора Степановича Филиппова (сына Степана-старшего) дочери спасшего его брата Николая Степановича о судьбе семьи: «В январе 1933 года брата отца, дядю Федю, вызвали в прокуратуру в Красноярск. Отец думал, что его освобождают (т.к. пришел срок) и без вызова поехал вместе с ним. Вместо освобождения они получили еще срок и были этапом отправлены в низовья Енисея. Из Енисейска получили одно-единственное письмо (страшное письмо). Гнали пешком в лютые сибирские морозы и совершенно почти не кормили (полстакана муки, и все). Письмо переслала его землячка, которую он встретил в Енисейске, тоже ссыльная. Этап через несколько дней должен был продолжиться. Остальное ничего не известно. В январе 1989 года отца и его братьев полностью реабилитировали. Документы об их реабилитации я получил летом 1990 года. Но где и когда они погибли, неизвестно».

О судьбе детей Степана-старшего, родных братьев Михаила, семье известно хорошо, тут никаких «пробелов» нет. В Великую Отечественную все они воевали. Николай Филиппов, спасший из ссылки маленького брата Федю, был тяжело ранен и умер в госпитале 20 марта 1942 года. А Федор Филиппов в звании капитана технической службы дошел до Берлина. И уже там получил тяжелейшее ранение – в одном из домов спрятавшийся фашист проткнул его штыком.

  

Братья Николай и Федор Филипповы

– Врачи сочли его безнадежным и не взяли в эшелон с ранеными, – рассказывает Дарья Харламова. – На следующий день этот эшелон подвергся бомбардировке. Мало кто тогда остался в живых… А Федору не суждено было тогда погибнуть, как не суждено было погибнуть в Усть-Мане. Он прожил длинную и достойную жизнь. Похоронил всех своих сестер и братьев и умер в окружении большой семьи в возрасте 94 лет в 2016 году. Он и стал главным хранителем воспоминаний нашей семьи. В 1990 году Федору Степановичу удалось получить документы о реабилитации отца и его братьев. А вместе со справками – и первые данные о том, что происходило с нашей семьей в 1930-е годы.

Дарья продолжает поиск сведений о своей семье. Она предполагает, что на «той самой» фотографии могут быть и другие братья Филипповы. Например, Федор, которому на тот момент было 9 или 10 лет: возраст школьный, а Николай увез из Овсянки только через год… Но все это еще предстоит выяснить. Возможно, и с помощью овсянцев, в семейных архивах которых могли сохраниться документы и фотографии той поры. 

***

«Школьная фотография жива до сих пор. Она пожелтела, обломалась по углам. Но всех ребят я узнаю на ней.

Как суетились бабы по селу, спешно собирая у соседей и родственников шубенки, телогрейки, все равно бедновато, шибко бедновато одеты ребятишки. Зато как твердо держат они материю, прибитую к двум палкам. На материи написано каракулисто: «Овсянская нач. школа 1-й ступени». На фоне деревенского дома с белыми ставнями -- ребятишки: кто с оторопелым лицом, кто смеется, кто губы поджал, кто рот открыл, кто сидит, кто стоит, кто на снегу лежит.

Смотрю, иногда улыбнусь, вспоминая, а смеяться и тем паче насмехаться над деревенскими фотографиями не могу, как бы они порой нелепы ни были.

Деревенская фотография -- своеобычная летопись нашего народа, настенная его история».

В.П. Астафьев

Тэги: Филипповы, Усть-Мана, поселок Известковый, сплав, ссылка, раскулачивание, репрессии, архивные материалы, старые фотографии, Астафьев, Последний поклон, овсянская школа.